3 июня 2016 г.
 

«О родине я всегда
вспоминаю с любовью...»

 

- Евгений Васильевич, вы стали лауреатом Всероссийской литературной премии имени писателя-сатирика Салтыкова-Щедрина. Насколько вам, вашему творчеству близки книги этого классика русской литературы, бывшего в Вятке в ссылке?

С творчеством Михаила Евграфовича я серьезно познакомился в Горьковском университете, где учился на филологическом факультете. Его книги, особенно «Господа Головлевы», оставили след своеобразный; это не очарование, не какой-то веселый сарказм или юмор, - книги оставили некую вселенскую русскую грусть, которой проникнуты и книги Гоголя.

Я считаю Салтыкова-Щедрина не только сатириком, сочинителем не только высмеивающим, но и сожалеющим… Его часто цитируют, вот мол, он так сказал, так описал жителей города Глупова, сейчас под именем классика даже выдумали шоу и несколько телекрикляк пользуются именем писателя, но у него немало фраз, где он рассуждает с болью и теплотой о Родине, сопоставляя ее с начищенной заграницей.

А для литератора творчество Салтыкова-Щедрина – это урок гиперболизации. Ведь понятно, что нет таких генералов, губернаторов, и города такого нет, и жителей, а литература есть… И писатель создавал свой неподражаемый метафорический мир. Впрочем, любой писатель создает свой мир, а не копирует действительность. Урок изобразительности, творческого «перегиба» Салтыков-Щедрин дает всей русской литературе.  

- 2015 год был объявлен в стране Годом литературы. Многие писатели считают его итоги провальными, чиновники напротив рапортуют о достижениях и успехах. Ваша оценка итогов Года литературы?

Год литературы, на мой взгляд, непосредственно для русской литературы не дал ничего. Я присутствовал на собрании литераторов, когда перед нами выступал Президент, который и заявил о Годе литературы. Были некие надежды, к тому же из уст премьера прозвучало, что на Год литературы будут выделены аж 3 млрд. рублей. У меня было предложение: набрать по нашей России сотню писателей, работающих, активных, еще не скисших и не выживших из ума, деятельных, не потерявших вкус к слову, дать им денег (в пределах миллиона – каждому, сначала аванс, конечно…) и реальную возможность поработать, освободив этим пособием от бытовухи и нищеты, а через год-два страна, вся литературная общественность получила бы сотню книг. Я уверен, что писатели не подвели бы читателей, оправдали свое призвание. Но реальных денег для творческих планов писателям никто не дал, деньги растворились «в мероприятиях», а чиновники как всегда лихо отчитались. Только вот книг не появилось, «институт книги» не заработал… Какой же это Год литературы!

И еще… Владельцы крупнейших российских издательств и книготорговых сетей давным-давно живут за границей, им плевать на всю литературу. Деньги они делают на попсе, а не на Литературе. 

- Уже давно вы работаете в одном из самых популярных «толстых» литературных журналов «Наш современник», с которым активно сотрудничают многие патриотически настроенные литераторы. Как удается выживать в наше непростое время? Жива ли сегодня русская литература?

Литература всегда будет востребована. Такие порталы как Проза.ру, Поэзия.ру говорят о том, что интерес к литературному творчеству есть у сотен тысяч людей. Другое дело, что понятие профессиональный писатель из жизни уходит, размывается. «Толстые» журналы пытаются это понятие сохранить, но им все сложнее. Во-первых, они все частные и государство им не обязано помогать. А во-вторых, любой литератор нынче может сказать: да пошли они к черту! Кто они такие, чтобы оценивать меня! Их журналы не раскупаются. Тиражи журналов и впрямь мизерные.

А когда меня спрашивают: кого бы почитать? - я отвечаю так: надо просто читать и этого вопроса не будет возникать. Одноразово понять, что творится в такой тонкой и многополярной сфере, как литература, невозможно. Два издания «Наш современник» и «Роман-газета», самые «тиражные», дают, конечно, представление о том, что происходит в нашей отечественной словесности. Но новым поколениям читателей уже требуется что-то иное. Мы, литераторы, упустили поколение, а может, и не одно наших читалей. Но отчаиваться не стоит, а стоит выстроить понятную «культурную» политику. Вот те же хваленые американцы. Там вице-президент постоянно встречается в деятелями Голливуда и указывает, в какую сторону им идти, дает некий соцзаказ. Кто посмеет показать в дурном свете америнаского солдата, пусть он и в роли захватчика! Зато русского всегда покажут пьяницей и варваром. Свобода творчества, господа!

За серьезной литературой должен быть заботливый государственный присмотр. Очень многое зависит от региональных властей, потому что единого литературного поля в России нет. Это литературное поле держит только классика. Но как ни странно и классика устаревает.

- Насколько счастливой оказалось судьба вашего последнего романа «Правда и блаженство»?

Этот роман уже не последний. Сейчас выходит журнальный вариант в «Нашем современнике» моего нового романа «Мужская жизнь». В полном книжном варианте, я надеюсь, он выйдет в конце года. Этот роман «Мужская жизнь» о наших днях, в том числе и о событиях на Украине, в Одессе… Попутно замечу: меня всегда возмущает, когда вульгарно рассуждают о Крыме. Крым - будто сапог. Хрущев отдал, Ельцин прокакал… Путин забрал. Нет, господа! Крым – это два миллиона живых людей, граждан! Со своей историей, традициями, национальностью. Они пусть сами определят свою судьбу! Они ее  и определили…

А судьба романа «Правда и блаженство» относительно благополучна. В Иркутске, Семенове, Белгороде были читательские конференции по роману. Он издавался и на финском языке. Сейчас он переиздается в Минске. На русском. А вот роман «Бесова душа» там выходит на белорусском. Попутно сообщу: в этом году роман «Бесова душа» вышел в Китае. Там же готовится и перевод моего романа «Закон сохранения любви».

У всех моих романов и повестей есть еще интернетовская судьба. Из интернета скачивают безбожно мои книги и аудиокниги. Если бы сохранялись авторские права, я был бы очень рад, имел бы доход, потому что по откликам и статистике роман «Правда и блаженство» читает-слушает большая аудитория. 

- Роман «Правда и блаженство» открывает эпиграф «Наверху – обман и блаженство, правда и радость – внизу». Откуда он?

О романе «Правда и блаженство» писал профессор Нижегородского университета И.К. Кузьмичев, он тоже заинтересовался этой фразой. Это эпиграф мой. В этой фразе «закодированы» три смысла. Во-первых, религия – иллюзия загробного мира и блаженство заоблачной жизни, которой противостоит материальный мир со своей невыдуманной радостью. Во-вторых, власть – разъедающий обман власти и при этом блаженство верхов, чему противостоит правда народа и снова радость, земная, не от златых побрякушек и долларов… И третье – природа человека… Здесь мне достаточно сложно сформулировать кратко, дабы мысль моя не была искажена… И все же, третье – это душевные порывы и плотские запросы. Некое противостояние животного и духовного. Воздушность и блаженство любви и плотская сущность и радость при продолжении рода человеческого… Словом, вот такой многослойный пирог. Каждый, пусть поймет по-своему; в романе герои все эти смыслы по-разному открывают. 

- Как-то решается ли вопрос о переносе на театральные подмостки вашего знаменитого романа «Бесова душа», который в свое время планировал поставить на сцене Кировского драматического театра режиссер Евгений Степанцев, безвременно ушедший из жизни?  

Такого смельчака, как Степанцев, который собирался поставить роман на сцене, мне найти трудно... Мы же задумывали с ним большую картину, с десятками персонажей, уже художник разработал декорации. Но, увы… Правда, у меня есть и другие пьесы. Буду предлагать драмтеатру. Кстати, сейчас в камерном московском театре «На Перовской» ставится моя феерическая комедия «Лекарство от храпа». Может, и на вятской земле будет интересно узнать, что за лекарство я замесил на сцене. И по-прежнему уже не первый сезон идет моя пьеса «Виновата ли я?»

- Вы по рождению кировчанин, но достаточно давно уехали в другие города и веси. Вспоминаете ли о родине, приезжаете ли в Киров, что связывает вас с Вяткой?

О Родине я всегда вспоминая с любовью. Здесь прошли самые счастливые трепетные годы: школьные, студенческие, я ведь после школы сперва работал на заводе, потом учился в Кировском политехе, а уж потом, после армии, уехал в Нижний Новгород, а после - в Москву.

Очень часто писатели о своей малой Родине пишут что-то особенное, специфическое и, как правило, с почтением, с теплотой. Но не всегда получается так, чтобы это пронзило сердце землякам.

Вот Гончаров описывал нравы Обломовки Симбирской губернии. Выходило иронично, даже подчас насмешливо, но свою родину он любил, понимал, что талант дала ему она: те самые обломовские Захары, матушки и тетушки, и папенька, конечно. Шукшин тоже описывал алтайских чудиков и не очень был поначалу обласкан земляками. Но теперь-то понятно, что он даже и не отрывался от своей родины, разве что географически…

Вот  и мои герои в основном люди из провинции, а уж романы «Бесова душа» и «Правда и блаженство» вовсе на вятских типах, хотя, конечно, всё не впрямую, с художественным вымыслом и смыслом.

С годами начинаешь понимать, что жизнь, натура все-таки выше всякой художественной правды. Но и Литературу в русской жизни отменить невозможно… И погубить ее было бы преступлением.

- Наш разговор происходит накануне вашего 60-летия. Что можете занести в свой актив за эти годы, что, может быть, пока осуществить не удалось?   

Я никогда не состоял ни в одной партии, никогда не рвался к карьерному росту, разным там креслам, наградам… И всегда говорил: начальников в искусстве нет! Правда, кое-какие награды у меня тоже есть и разных премий наберется с полдюжины. Но творчество само по себе имеет свои критерии, свои высоты. Награды, премии, даже тиражи книг – это еще далеко не все, что определяет судьбу писателя. К тому же в последнее время очень много лукавства и лицемерия в раздаче премий, наград. Как сказал один мой персонаж: «либералы засели везде и распределяют славу и премии». А как они распределяют – телевизор покажет…

Мы с одним известным режиссером, народным артистом России, уже несколько лет не можем снять фильм по одной моей повести. Продюсеры заключали со мной и договор и аванс мне выдавали, но реализовать проект пока не удается. Но с другой стороны, есть о чем мечтать, за что бороться. Жизнь человека быстро укорачивается, когда у него нет мечты. Благо они у меня имеются - и творческие, и житейские. Всем землякам желаю: мечтать и добиваться… Как там в частушке: чтоб хотелось и моглось, - по всем направлениям! 

Виктор Бакин

 

Закон сохранения любви к Родине

      Гостиная:
      Евгений ШИШКИН: "Я родился в бандитском районе, но хожу по литературным улицам".

      Вятка. Зима. Заснеженная аллея Октябрьского проспекта. И мы – посередине, чуть подшофе. Вырвались из продымленного кабинета, ушли от сбивавшегося на окололитературный треп разговора, но и на свежем воздухе свежие мысли прибывают не сразу. "Посмотрите направо – завод "Маяк", третий механический, я там работал". И главный редактор журнала "Нижний Новгород", в общем–то молодой парень, но уже Евгений Васильевич, простодушно откликается: "Третий механический? И я там начинал…" – "Тоже фрезеровщиком?" – "Тоже…"
      Теперь уже и не вспомню, был ли прочитан роман Евгения Шишкина "Бесова душа" к моменту той, первой, встречи с его автором. Но на титульном листе – подсказка: размашистый автограф и дата "Январь. 2000". Господи, сколько же мы знакомы, а время уточнить некоторые вятские детали биографии известного в России писателя пришло почему–то только сейчас, с московским переизданием "Бесовой души" в руках…
      – Вот тут написано: "Родился в Кирове, в одном из самых бандитских районов города…" Колись, Евгений, что за район такой?
      – "Дружба"! Только хитрость вся в том, что фраза в аннотации обрывается на самом интересном месте. А продолжение должно быть такое: "… но жил на улице Лермонтова и ходил по литературно–художественным переулкам – Серова, Островского, Тургенева, Пушкина". Хотя и другой экзотики хватало, "Дружба" же всегда кипела, с "зон" люди возвращались. Совершенно жуткая общага, куда прибивались "химики", пивная на углу Красина, магазин "У тополей" – все помнится. Про магазин, например, шутка такая бытовала, мол, "У тополей" самый большой гараж в Кирове – столько мужики "Волг" здесь пропили…
      – Твои вятские "университеты" – тридцать вторая или сороковая школа?
      – Тридцать вторая. Надежда Георгиевна Луценко директором была… Сороковая школа вообще отвязной считалась, а тридцать вторая держалась. Потому что Надежда Георгиевна Луценко ленинскую тему ввела, зал ленинских работ в школе был и так далее. Правильно, между прочим, делала. А в сороковой об этом не думали и сели в лужу. Хотя был момент, когда я именно в сороковую школу хотел перейти, но оттуда к нам в тридцать вторую перешел мой хороший приятель, и я остался.
      – С одноклассниками встречаешься, у них все хорошо?
      – Сашка Клабуков умер. Жалко, открытый был парень. Водка сгубила… А так почти все одноклассники высшее образование получили…
      – С городом разобрались. А деревенские мотивы в прозе тогда откуда?
      – У мамы в паспорте записано: деревня «Господа» Слободского уезда, деревня была недалеко от отцовской, которая называлась Гущата. А еще знаю: от Шепелей налево, были деревни – Слоты, Плешково, Ворсино, потом на Балмазиху дорога. Я в деревне никогда не жил, но иногда гостил у бабушки, пока деревню не сровняли… Дед по материной линии был достаточно образован, нрав имел веселый, сидел почти десять лет по пятьдесят восьмой статье. Маме это аукнулось: в комсомол не приняли, парень от нее отказался, а пошла на работу устраиваться после школы, начальник накричал: "Забыла, кто ты есть?!" В общем, дури и горя было много.
      – А село Волково – оно что для тебя?
      – В одна тысяча девятьсот восемьдесят втором году в Троицкой церкви села Волково Слободского района я крестил свою дочь. Крестным был однокурсник Виктор, обряд крещения проводил отец Иван, настоятель сельского храма. Интересный был старик, успокоенный такой, я бы даже сказал умиротворенный. Потом его сменил священник помоложе, но детей у него было побольше, кажется, восемь..
      – Отец Геннадий?! Он не только настоятелем Троицкой церкви был, но и предстоятелем Великорецкого крестного хода несколько лет.
      – Да–да, отец Геннадий. А еще кладбище в Волково можно считать родовым кладбищем беспартийного рода Шишкиных. Дядя мой там похоронен, три тетки лежат в волковской земле, бабушка… другие родственники. И Федор, вернее, прототип героя романа "Бесова души", там же…
      – Твой роман выдержал несколько переизданий, и журнал "Наш современник", где ты теперь в отделе прозы работаешь.
      В отношении работы в «Нашем современнике»… Порой хочется выкрикнуть авторам: "Перестаньте писать ерунду!" Нужно чувствовать время, общество устало от ущербности. Дайте светлый луч! В прошлые времена электричества не было, а лучи светлые были! Как эту квинтэссенцию найти? Самому при видимом благополучии трудно дается. Но, ребята, осознайте, что в этом мире главное. Может быть, вы не на ту лыжню встали? Если в прежние годы светское искусство прикрывалось портретом Ленина, то теперь – иконой. Но переписывать Евангелие или "Войну и мир" – это самое простое. Если ты творец, создатель – твори, создавай, будь художником! Пока же провинция заторможена, не реализует свой мощный потенциал, который в ней заложен.
      – Ты хочешь сказать, что отношение к православию в литературе сродни тому, как раньше все носились с производственной темой или аграрной публицистикой?
      – Все мы православные. Но когда тихо муссируется в писательском кругу: мол, пиши о православии и тебе будет хорошо… В чем здесь отличие от того, что прежде говорили о рабочей теме? Для меня же это и тогда был не промиздат, а прежде всего человек.
      В деревенской прозе другая крайность – держаться в рамках того, что писал Василий Белов. А нужен живой очерк, иной поворот… Публицистика – это хорошо. Но чем–то напоминает нефтяной кран или газовую трубу. В публицистике легче открыться, проявить себя, но художественная проза – это высший пилотаж…
      – Как ты относишься к творчеству других Шишкиных, твоих однофамильцев?
      – Есть Олег Шишкин. По–моему у него не все в порядке с головой, если он пишет продолжение «Анны Карениной»… Есть русофоб, сбежавший из России Михаил Шишкин, "Венерин волос" которого невозможно читать. Но есть и Иван Шишкин (вернее был), он написал роман "Хлыновцы", замечательная книга!.. Знаешь, я почему–то иногда вспоминаю американца, на футболке которого было написано: "Я американец! А ты можешь гордиться этим?" Так вот я русский писатель Шишкин! Я пишу для русских! Я горжусь этим! Ну а дальше по аналогии с тем американцем: а они могут гордиться?… При этом у меня нет ревности к чужому успеху, нет зависти. Пишущий человек вообще не должен завидовать. Зависть – это великая несвобода.

 

Николай ПЕРЕСТОРОНИН
 

ВАС НИКТО НА ЗЕМЛЕ НЕ ЗАМЕНИТ...

      «Субботнее знакомство»

      «…С того времени, с той летней поры сорок пятого года, много-много облаков проплыло над Вяткой-рекой в сторону Раменского. Зимой, словно стынущие поодиночке, они сливались в огромные серые тучи, а весной и летом — белые, яркие на солнце — шли каждое по себе…
      В реке времени стихли многие голоса, исчезли лица и растворились судьбы тех, с кем жил и вместе воевал Федор. Новые поколения набирали силу, убыстряли ход жизни и порой в суете и алчности затевали новые распри и совершали подлости, не памятуя о прошлом и забывая самый больной русский вопрос: «Зачем все это?»… - так написал в эпилоге своего знаменитого романа «Бесова душа» Евгений Шишкин.
      Вятский по рождению, лауреат литературных премий имени Василия Шукшина и Андрея Платонова, автор книг «Погода на завтра», «До самого горизонта», «Закон сохранения любви», «Концерт», «Южный крест» и многих других, заведующий отделом прозы самого тиражного «толстого» журнала «Наш современник» Евгений Васильевич Шишкин отвечает на вопросы традиционной анкеты «ВК».

      Возраст. Родился в 1956 году… то бишь мне сейчас пятьдесят с небольшим.
      Родители. Василий Егорович Шишкин и Лидия Семеновна — в девичестве Евдокимова. Их уже нет на земле — похоронены на Макарьевском кладбище. Один из дедов погиб на фронте, другой получил по 58-й статье двадцать пять годиков и долго сидел в мордовских лагерях. Я собственными глазами видел акт конфискации имущества. Хотя, что можно было конфисковать у людей, которые жили в сельской местности! Самое ценное — это была швейная машинка «Зингер…» В роду отца и матери были крестьяне и мастеровые, сапожники. Правда, брат бабушки был мировым судьей и имел огромную библиотеку. Я даже, будучи малолетним балбесом, сам рвал книги из этой библиотеки. Это случилось тогда, когда бабушка переезжала из деревни. Их стирали с лица земли и при Сталине, и при Хрущеве, и при Брежневе, и при нынешних…
      Любопытная деталь. В роду не было коммунистов… Как-то раз я шел со своей бабушкой Анной Федоровной мимо филармонии, мне и было-то лет десять, – она, глядя на филармонию, вдруг сказала: «Такой здесь храм стоял! Большевики, сволочи, ломали и радовались…» Речь шла о соборе Александре Невского.
      Знак зодиака. Я близнец… Но в астрологию не очень верю. А уж современным астрологам тем более. Расскажу одну историю. Про парочку бывших супругов Глоб. В начале девяностых они давали прогнозы перед Новым годом на будущий год. Я не поленился, записал однажды, чего они плели. А через год взглянул в записи. Они не попали ни в чем. Наврали с три кучи…
      Еще один случай. Когда я учился на Высших литературных курсах, к нам приехал один ясновидящий. Прочитал лекцию, потом заявил: «Могу предсказать будущее…» Я ему говорю: «Будущее, дружок, не проверить. Давай-ка ты сперва расскажи про мое прошлое. Прошлое мое не обманешь… Тебе не все ли равно, в какую сторону прогнозировать, вперед или назад, ты ведь ясновидящий…» Он стал чего-то плести, плести, а потом потихоньку смотался. Всем, кто собирается к ясновидящим: сперва пусть расскажут вам о вашем прошлом, а уж потом – пусть пророчат и вешают лапшу…
      Правда, когда работаешь с людьми, то многое примечаешь. Вот, к примеру, теплым вечером идет дама, держит в одной руке банку пива или банку энергетического напитка, в другой руке сигарету. Я сразу скажу. Она разведенная. Имеет одного ребенка, олуха подростка, который сидит с ее матерью. У этой дамы барахлит печень, поджелудочная железа, нет постоянного любовника… По-моему, достаточно про астрологию.
      Образование. Окончил сначала Кировский политехнический институт, факультет автоматики и вычислительной техники. Но учился, скажем так, не очень прилежно… Потом поступил сразу на второй курс Горьковского (Нижегородского) государственного университета на историко-филологический факультет. Кстати, я Почетный выпускник Нижегородского университета. А еще закончил Высшие литературные курсы при Литературном институте в Москве. Забегая вперед, скажу, что позже я был доцентом кафедры творчества этого института, а на Литературных курсах вел мастер-класс прозы. Так что сейчас образование у меня полностью филологическое.
      Послужной список. Когда человек серьезно занимается литературой, он, как правило, ищет «свободную» работу, чтобы иметь больше свободного времени. Поэтому в Нижнем Новгороде я работал в различных Домах культуры с почасовой оплатой. Потом был редактором в разных издательствах, главным редактором газеты, главным редактором издательства, главным редактором журнала «Нижний Новгород». Позже меня пригласили преподавать в Москву, в Литературный институт. Сегодня моя должность — заведующий отделом прозы журнала «Наш современник». Маленькая такая должность (смеется), хотя рукописей приходит много — в год до 800! Пишет Россия. Хотя, как в прежние годы, так и сейчас стоящих произведений немного. Счастье, если в год случаются два-три ярких прозаических открытия.
      Самое яркое воспоминание детства. Из детства очень теплые воспоминания, связанные с бабушкой Анной Федоровной. Это был удивительно цельный человек. Она ни писать, ни читать не умела. Но у нее была внутренняя культура, которая не дается ни с каким образованием. О таких людях у меня есть небольшой очерк «Лапти». Буду рад, если Вы его у себя напечатете.
      Самое недавнее достижение. У писателей иная шкала ценностей. Это не деньги, не внешний успех. Я горжусь тем, что меня читают. Что роман «Бесова душа» переиздают уже в шестой раз. Что в прошлом году издательство «Эксмо» сначала издало его тиражом 10 тыс. экз., а потом допечатало еще 3 тыс. экз. и продало все эти книги за полгода… Радует, что в Московском драматическом «Театре на Перовской» поставили мою пьесу «Виновата ли я?» Премьеры прошли с успехом. Вятский режиссер Е.К.Степанцев тоже грозился поставить эту пьесу в драме. Буду надеяться. Также инсценировали в московском «Театре марионеток» мою сказку «Волшебные хрусталики».
      Самая недавняя потеря. К сожалению, уходят друзья. Был замечательный поэт-нижегородец Александр Тюкаев. Человек удивительной раскрепощенности, удивительного таланта. Да вот беда — водка сгубила. А недано ушел из жизни еще один товарищ, поэт Владимир Жильцов.
      Самый ценный совет, который вы получили в своей жизни. Раньше говорили: выслушай чужие советы и поступи наоборот. Правильно или неправильно это — не знаю… Один из моих героев так рассуждает: «Эгоизм — это очень сильное чувство. Чтобы любить других, ты сначала полюби себя! Тогда не будешь никогда ни перед кем унижаться…»
      Самое неприятное решение, которое приходилось принимать на работе. В год в «Наш современник» приходит огромное число рукописей. И потому каждый день на работе стрессовая ситуация – постоянно приходится отказывать в публикации авторам. Человек написал роман, повесть, рассказ, для него, возможно, это свет в окошке. Он присылает свое творение в журнал, а там сидит Шишкин и устраивает облом…Даже друзьям мне часто приходится говорить: «Нет».
      Какую цель вы ставите в своем нынешнем положении? Работать. Самое главное — писатель должен работать. Не потерять себя, чтобы сохранить некий кураж. С возрастом, конечно, писать становится тяжело. Потому и хочется продлить писательскую молодость, не потерять интерес к литературе.
      Собственником чего вы являетесь? Собственником своих произведений. Капиталов я не нажил. Богач не будет серьезным писателем. В лучшем случае он станет оксаной робски. Но и серьезный писатель не станет богачом. Исключения подтверждают правила.
      К слову, о собственниках и богачах. В моем присутствии где-нибудь в застольях все становятся почему-то бедными и не имеют дорогой собственности… Расскажу вам притчу про Бобохана. Я ее не придумал. Так было. Отдыхал у своего армейского друга в Риге в 1983 году. Пошли в знаменитый ресторан «Юрмала» на ночное представление. Столик на шестерых. Напротив нас с другом сели три дамы, нормальные дамы, скучающие без мужиков на курорте. А еще на одно место сел Бобохан из Узбекистана. Мы с ним разговорились. Узнав, что я из Горького (тогда я там жил, и город еще не был Н.Новгородом), Бобохан стал хвастаться, что у него 24-я «Волга», а еще «Жигули» – «синяя шестерка», и вообще он очень богат, главный инженер овцеводческого совхоза и зарплата у него, без премий, около восьмисот рублей! (это в те-то времена). Конечно, мы выпили. И в какой-то момент я обнял Бобохана и сказал ему: «Друг, Бобохан, дай мне тыщу рублей. Мне нужно в покое доработать свою книгу, а денег для житья нет… Для тебя тыща – ерунда. Зато ты поможешь русскому писателю создать произведение…» В это самое время конферансье ресторана объявил «Дамский танец». Дама напротив меня, широко, сладко улыбнулась мне – ждала, видать, весь вечер – и пригласила меня на этот белый танец. Пришлось Бобохана оставить. Последнее, что я запомнил, как он потянулся к бокалу с минеральной водой. Больше Бобохана я не видел… Так вот, когда где-то кто-то рассказывает о своей собственности, о своих богатствах, я тут же рассказываю притчу про Бобохана, и все вдруг становятся бедными, малоимущими…
      Семейное положение. Женат. Дочке от первого брака уже 27 лет, другой — только 3 года.
      Политическая ориентация. Никогда не состоял ни в какой партии.
      Работа, о которой мечтали. Я уже в детстве писал какие-то почеркушки. В 16 лет написал первый маленький рассказ. Потом познакомился с замечательным кировским писателем Борисом Александровичем Порфирьевым. Принес ему одну свою вещь. Он ее раскритиковал в пух и прах. Через некоторое время я вновь набрался смелости и принес ему два рассказа. И он их порекомендовал в сборник «Встречи». Там, кстати, они почему-то не вышли, а обещали…
      Я мечтал напечататься в «Роман-газете». Я стал лауреатом «Роман-газеты». Я мечтал учиться на Высших литературных курсах. Я сам преподавал на Высших литературных курсах. Я мечтал увидеть в Москве театральную афишу со своим именем. Я увидел уличную растяжку со своим именем… Я занимаюсь, тем о чем мечтал. Вопрос в другом. Был замечательный писатель Леонид Леонов. Он всего добился в искусстве – премий, званий… Но постоянно говорил: сытности нет. У меня то же самое. Сытности не чувствую.
      Ощущение, которое хотелось бы избежать. Хотелось бы избежать разлада в себе. Жизнь – есть испытание. В ней много соблазнов. Деньги, власть, которые пьянят. Слава, наконец. Сохранить гармонию с миром и самим собой, никому не завидовать, обрести душевную уверенность – к этому надо стремится. Тогда и дурные ощущения легче погасить.
      Влияние кого из современников вы испытали в наибольшей степени. Не могу сказать, что какой-то конкретный человек повлиял на меня самым значительным образом. Повлияли многие… Но я всегда подчеркиваю, в первую очередь, влияние семьи. Семья строит человека, дает ему основы культуры, основы религии, основы взаимоотношений.
      Любимое время года. Люблю тепло. Может быть, потому, что будучи маленьким намерзся… Мы жили в стареньком частном доме на улице Лермонтова. Это район «Дружбы». И по утрам всегда ждали, когда диктор по нашему хрипучему приемнику объявит: «Температура воздуха минус 28 градусов. Учащиеся с 1 по 7 класс в школу не идут…» Вот было радости!
      Историческая личность, которая вас особенно интересует. Их много в нашей истории. Например, Суворов, юбилей которого недавно отмечали. Ленин не менее интересен… Меня всегда удивляла и личность Сергея Мироновича Кирова. Удивляла – почему? У старых ленинградцев он был очень популярен. С другой стороны, у него были руки в крови. Тут, конечно, стоит напомнить, что у Николая Второго было прозвище Кровавый. Как в одном человеке могло сочетаться несочетаемое, что приводило к таким аномалиям? Загадка людей, которые сотнями посылали на эшафот, всегда останется загадкой.
      Любимый праздник. Если скажу Новый год — это будет банально. Поэтому – День артиллерии! Он отмечается 19 ноября. Я служил в артиллерийских войсках на Крайнем Севере, бывал на стрельбах на полуострове Рыбачий.
      Любимая песня. С одной стороны, люблю всем известные песни Антонова, Зацепина. С другой стороны, остаюсь преданным поклонником «Битлз».
      Рост, вес. Пожалуй, у меня идеальный рост и идеальный вес. 182 см рост и 82 кг вес. При этом никаких диет я не знаю — спасибо природе.
      Любимый цвет рубашки (платья). На женщинах нравятся черные, красные, словом, насыщенные возбуждающие цвета. А любимый цвет рубашки – светло-голубой.
      Любимое блюдо. Картошка жареная. Пельмени. Вообще-то я всеядный человек. О! Что такое фаршированные перчики! Лангет! Или осетр!
      Любимый спиртной напиток. Я всегда мечтал жить на юге, у моря, и пить хорошее сухое вино. Но жизнь все время затягивает в какие-то ситуации, когда приходится пить либо водку, либо коньяк… Так что я, как правило, пью крепкие напитки. В последнее время – коньяк, – но мечтаю о сухом вине. Ребята, не пейте больше двухсот граммов, не пейте! И не чаще, чем два раза в неделю! И жизнь для вас всегда останется привлекательной, как двадцатилетняя девушка, с которой у вас еще ничего не произошло, но которая вам уже подмигнула…

      «…— Кто это тебя так? — участливо спросил Николай Кузьмич: на правый глаз Лёни наплывал большущий синяк.
      — Пиджак вчера у меня упал,— весело сказал Лёня и пустил дым.— А я из него не успел выпрыгнуть…
      Мужики захохотали: простецкий юмор был им по душе. А через несколько минут Лёня поведал свою историю,— рассказывал с огоньком, темпераментно, длинными жилистыми руками показывал что и как, и даже глухонемой уразумел бы его.
      — Мы вчера с Дрищевым (это кличка друга, а не фамилия) за халтуру башли огребли. «Ну чего? — говорю. – Капуста на кармане, давай в кабак ломанемся…» Мотор поймали и — в Конюшню (условное название ресторана «Русская тройка»). Набухались та-ам… Дрищев обурел совсем: официанту продыху не дает. А я бабу снял…— Лёня поутишил голос, поглядел на окна своей квартиры на третьем этаже: не услышала бы жена.— Мне нагружаться не резон: чего я пьяный в дым с бабой-то делать буду? А Дрищев-то наклюкался вусмерть, риголетто еще сделал (это значит Дрищева вырвало). Я его после кабака в тачку сунул, а сам к бабе на хату, у нее комната отдельная… Там еще поддали. Самогонка бы — ох, и крепка, сучара! Выпьешь — и толы закатываются… Я сильно-то нажираться перед этим… не стал. Пару стопарей во таких… выпил и все… Легли мы с ней.— Лёня изобразил руками, как они легли. Мужики насторожились, сосредоточились — сидели, как сычи, недвижимо, уши и глаза любой звук и жест Лёни ловят.— Когда дело-то к самому кайфу подходит, баба-то и шепчет мне на ухо: «Давай закричим». Ну, от кайфа-то, значит, давай закричим, побалдеем… Кричим так кричим, какой разговор. Мне глотки не жалко. Ну мы в этот самый момент и дали жару… А-а-а!!! — Леня продемонстрировал, как они в минуту наивысшего кайфа закричали, но опять опасливо покосился на свои окна.— А баба-то — дура, не предупредила, что стены в один кирпич. У соседей детей разбудили, а сосед — амбал, шайба во какая… Он пришел: «Вы чё орете, гады?» Я сдуру — в бутылку: «Не мешай!» Ну он и… Я только наутре домой-то пришел. Жена вон еще на башке клок волос вырвала…»
      Из рассказа «Девятнадцатый», 1989 г.

      Любимый анекдот. Их у меня множество. Расскажу самый безобидный. По северному полюсу идут белый медведь и медвежонок. «Папа, а мы правда настоящие белые медведи?» – «Да, сынок, конечно! Мы настоящие белые медведи! Мы никакого отношения не имеем к бурым медведям!.. А почему ты, сынок, меня об этом спрашиваешь?» – «Да я что-то мерзнуть стал…» И еще один анекдот, из последних, в два слова. Помните серию коротких анекдотов, типа: «Еврей чернорабочий…» Так вот в последнее время несколько раз по телевизору показывали Чубайса. У него была неизменно красная морда. Анекдот: «Чубайсу стыдно…»
      (Всю ответственность за вольную стилистику разговора несет Е.Шишкин, – прим.ред.)
      Самый дорогой вам автограф из домашнего архива. У меня есть достаточно увесистая папка с письмами читателей, откликами на мои книги. Представьте, человек пишет тебе письмо, что вот он ночь не спал, читал мою книгу, что хочет поделиться с автором своими впечатлениями от прочитанного. Это дорогого стоит… У меня есть официальный сайт www. shishkin-ev.ru где, не спекулируя на этой теме, я привожу некоторые дорогие записи из личного архива.
      Любимое место отдыха. Любил ездить в Сочи. Бывал там много раз. Что сделают с этим городом в период подготовки к Олимпиаде — не знаю… Теперь, познав отдых на Средиземном море, тянет туда. Причем отдохнуть в Египте или Турции дешевле, чем в том же Сочи.
      Любимое спортивное занятие. Было время, занимался лыжным спортом. Но в Москве зим почти не бывает, и встать на лыжи практически невозможно…
      Сильно ругался, когда смотрел олимпиаду в Ванкувере. Но балдел от кёрлинга! Там мочалки со щетками камни по льду толкают. Нет, девки с мочалками… Тьфу ты! Девки со щётками. Прекрасный вид спорта! Хочу записаться в секцию кёрлинга и поучаствовать в олимпиаде в Сочи.
      Любимый фильм. Люблю фильмы Гайдая. Они светлые, простые, ясные… Помню, как в детстве в Кирове ходили в кинотеатр «Дружба», а в студенческие годы – в «Октябрь», в «Мир», в «Алые Паруса», в старый деревянный «Колизей». И каждый такой поход был настоящим событием. В «Победе» перед последними сеансами пел Григорий Полтора. Очаровательный тенорок. Да и пиво в буфете тогда казалось самым вкусным.
      Книга, которую вы сейчас читаете. Мне вольно-невольно по рабочим обязанностям приходится очень много читать. Но есть книги, к которым я обращаюсь постоянно, — это Бунин, Тургенев, Лев Толстой, Чехов.
      Любимое занятие. Писатель Иван Гончаров, всем известный своим «Обломовым», говорил, что самое большое счастье у него было тогда, когда он работал за письменным столом и у него что-то получалось. Так, наверное, должно быть у каждого писателя.
      Что цените в мужчинах? Независимость. От денег, от каких-то благ, от начальства… Это вовсе не означает, что человек наплевательски относится к детям, к жене или к рабочим обязанностям. Нет. Просто он никогда не занимается лизоблюдством, холуйством, никогда не дает унизить себя.
      Что цените в женщинах? Верность, мягкость, способность создать уют. А бой-бабы, кони, всегда производили на меня отталкивающее впечатление.
      Самый памятный подарок, который вы получили в своей жизни. Как-то раз подарили вазу. В конце банкета я ее нечаянно разбил. А однажды подарили коньячный набор (смеется)…
      Любимый цветок. Вряд ли буду оригинален — мне очень нравятся розы.
      Ваше любимое место в Вятке. Очень люблю парк, который раньше назывался Халтуринским, а теперь Александровский сад. С этим местом у меня многое связано: молодость, танцы… Трифонов монастырь — тоже заповедное, тихое место, мимо которого летом мы шли на понтонный мост, на пляж… Помню и Заречный парк, и небольшое озеро с черной водой в обрамлении замечательных сосен. И когда садишься на лодку и плывешь по озерной глади — испытываешь какое-то удивительное перевоплощение. Словно попадаешь в иной мир.
      Я считаю, что в Кирове множество заповедных мест. Попробуйте когда-нибудь рано утром погулять по городу. В тишине, в безлюдье. В нашем городе очень много очарования, задумчивости, лиричности. Я всегда считал, что и любовь к северной женщине глубже и даже трагичнее, чем к вертушке из столицы, или строптивым казачкам, которые к тридцати годам уже напрочь ненавидят своих мужей…
      Вы верите в приметы? Я не суеверный человек.
      Ваше отношение к религии. Я не могу назвать себя глубоко верующим, хотя у меня две дочери крещеные. Но то, что у нас есть православные храмы — это великое счастье для меня, для любого русского человека. Я думаю, что всякий русский человек должен сознавать, что православие – это наша святая русская история, это судьба предков, это сакральная общность всех русских людей. А приземленные рассуждения материалистов – есть ли Бог на небе – это совсем иное.
      Самая серьезная болезнь нашей журналистики. Я считаю, что болезнь у каждого журналиста своя. И все зависит от личности, которая приходит в журналистику.
      Что происходит сейчас с нашей литературой? За литературой да, пожалуй, за всей гуманитарной мыслью сегодня не стоит той силы, которая была в начале двадцатого века, в советские времена. Сейчас существует приоритет денег. Мы видим, кто на вершине успеха, кто на слуху, – тот, кто обладает материальными средствами. Сегодня «Газпром» выше любой литературы. О литературе не хотелось бы говорить вскользь. Но в какой-то степени с нашей литературой произошла катастрофа… Придурочные детективщицы, матерщинники, маргиналы, всякая постмодернистская шваль оказалась наверху… Один создатель производит хлеб. Другой – яд. Литература изначально создавалась – для блага, для просвещения, для гармонии.
      Пожелание к читателям всех возрастов: не читайте похабщину, русофобскую истерию, смело бросайте в мусорный бак подзаборных сочинителей ерофеевых, сорокиных, не слушайте болтунов и графоманов веллеров, пьецухов… не верьте в честность раздаваемых премий, которые получают литературные отморозки быковы, помните, что вам навязывают улицких и дин рубиных, аксеновых и войновичей. Хочу подчеркнуть: не старайтесь обмануть собственные чувства. Ваша душа, ваши чувства выше, чем бредни расхристанных писателей и писательниц, которые издеваются над здравым смыслом, искажают историю и подрывают русскую эстетику, – эстетику добра, гармонии, истинной красоты.
      Вспомнился случай. Как-то раз в одной из районных библиотек Нижегородской области, куда ездил в качестве главного редактора журнала «Нижний Новгород», библиотекарь спросила меня о творчестве Владимира Сорокина: «Да неужели это литература?» Она смотрела мне в глаза с явным опасением: вдруг я начну скользить, выворачиваться, что-то объяснять: дескать, литература бывает разная, выгораживать непристойность, оправдывать непотребство… Наконец, я улыбнулся ей и ответил: «Да, конечно же, нет. Это не литература! И никто не сможет обмануть вас, никакой писатель, никакой критик… Очень важно прислушиваться к себе, к своему сердцу, к своей душе, чтобы понять, что есть литература, что есть искусство, а что является профанацией и пошлостью…»
      Любимый цвет. Зеленый. Но этого мало. Прекрасен и цвет граната, и нежный бежевый цвет… Или свежий цвет сирени.
      Любимое слово в русском языке. Добро. Добрый человек. Доброта — как нам всем ее не хватает! Мне в том числе. Иногда спуску не даю…
      Средство массовой информации, которое является для вас наиболее полным источником информации. Новостную информацию я черпаю из Интернета, из информационных блоков телевидения. А если говорить о прессе — это литературные издания, «Литературная газета», «День литературы»…
      Любимая одежда. Футболка. «Семейные» трусы.
      В России две беды: дураки и дороги - так много лет назад сказал классик. В чем, по-вашему, сегодня беда России? Много у нее бед, много. Беда России, думаю, не столько в дураках, не столько в плохих дорогах — это все решаемые проблемы. Тот же классик сказал, что Россию отличает обезьяньичанье. Нам бы надо сосредоточиться на себе. О себе подумать. А мы все хотим жить, как американцы или англичане, ходить во всем немецком, ездить на всем японском…
      Русский мир — это особенный мир, мир севера. Здесь должно быть больше внутренних, душевных проявлений. Вспоминается один случай. На севере Кировской области надо было через реку перебраться. Смотрим, на берегу лодка привязана. Рядом старичок. Мы к нему с просьбой: «Слушай, перевези…» Он нас перевез, а мы ему начинаем деньги совать… Дед изумился: «Да вы что, с ума сошли? За что деньги? А если бы я был в такой же ситуации? Неужели не помогли бы? Или стали бы рубль требовать?» Прискорбно, но уходит все это – простота, естественность человеческих отношений.
      Обидно, что наша власть не слышит народа, не чувствует его. Наша власть озабочена Кавказом, миллиардами абрамовичей, тусовкой в «восьмерке», показухой в олимпийском Сочи… Мы видим лживые, подготовленные встречи президента и премьера с народом… Тут недавно Кудрин докладывает Путину о компенсации сбережений, которые украли у нас демократы своими реформами в начале 90-х годов. На каждый потерянный рубль при реформах упыря Гайдара, вы получите два. Путин гордо кивает головой. Эко достижение! У меня до прихода к власти пьяницы и предателя русского народа Ельцина на сберкнижке было около пяти тысяч рублей. Теперь я должен получить десять тысяч нынешних рубликов… Позор и профанация! А через несколько дней Путин, говорит, не скрывая, что олигарх Потанин получил объект энергетики стоимостью 84,5 млрд. рублей даром!!!
      Еще раз хочу повторить: власть у нас глуха к народу. Она даже слова «народ» боится. Но народу-то надо жить. Надо самим русским не предавать друг друга, помогать. На питерских ребятишек, верных учеников отъявленного демократа Собчака, надежды не много. Жизнь людей в Вятке, Костроме, Вологде или Архангельске их мало интересует. А в Москве взятки уже не только дворники берут за парковку, но и тараканы. Их не надо травить, дай взятку и они уйдут к соседям…

      «Первый анекдот зритель воспринял с недоверчивой улыбкою, другой рассмешил половину зала, ну а следующий угодил в самое яблочко…
      Сидят у правления колхоза три старца. Лица у всех сосредоточенные, задумчивые… «О чем, дедушки, думаете?» – спрашиваю я у них. А они отвечают… – Коля Дерибас переменил голос на стариковско-хрипучий: - «Когда рождается младенец, Бог спускается на землю. И если он поцелует младенца в лоб, то из него выйдет ученый, если в губы — певец, если в руки — художник, если в ноги — танцор… – Тут он выдержал паузу и сразил концовкой: –А мы вот сидим и все думаем: куда же он нашего председателя колхоза поцеловал?»
      Из рассказа «Концерт» 1989 г.

      Как вы относитесь к тому мнению, что человек, родившийся в этом веке, возможно, будет жить 200-300 лет? Это утопия.
      Ваши пожелания себе, стране и миру. Себе — Удачи. Ох и капризная она! А творческому человеку без удачи все-таки трудновато. Людям земли Вятской – желаю здоровья и самоценности. Помните, что вас никто на земле не заменит. Любите ближнего… Стране — оставаться русской по духу. Миру — не воевать.
      Я думаю, что вооружение, ядерное, стратегическое, должно у нас постоянно совершенствоваться и наращиваться. Это позволит нам оставаться суверенной страной. Но внутри страны – люди должны жить не против… а для…
      Очень скучаю по Вятке, вспоминаю своих старых друзей, кого-то уже нет на этом свете, со многими встретился бы… Счастлив, что Ваша газета дала возможность передать многим привет и пожелания света – света, в первую очередь, в душе. Не денег желаю. Хотя деньги дают определенную свободу. При этом их всегда будет не хватать. Но человеку надо вспомнить самые счастливые моменты своей жизни. Как правило, самые счастливые моменты в жизни человека, не связаны с деньгами.
 

В. Бакин